Тобол. Мало избранных. Алексей Иванов

«Тобол. Мало Избранных» – это продолжение исторического романа Алексея Иванова «Тобол. Много званых». Долгожданное продолжение масштабного романа «Тобол» от автора бестселлеров «Географ глобус пропил», «Сердце Пармы», «Золото бунта» и «Ненастье». Грандиозный сибирский эпос: битва истории с географией.

Причудливые нити человеческих судеб, протянутые сквозь первую книгу романа, теперь завязались в узлы.

Реформы царя Петра перепахали Сибирь, и все, кто "были званы" в эти вольные края, поверяют: "избраны" ли они Сибирью? Беглые раскольники воздвигают свой огненный Корабль - но вознесутся ли в небо души тех, кто проклял себя на земле? Российские полки идут за золотом в далёкий азиатский город Яркенд - но одолеют ли они пространство степей и сопротивление джунгарских полчищ? Упрямый митрополит пробивается к священному идолу инородцев через сопротивление таёжных демонов. Тобольский зодчий по тайным знакам старины выручает из неволи того, кого всем сердцем ненавидит. Всемогущий сибирский губернатор оказывается в лапах государя, которому надо решить, что важнее: своя гордыня или интерес державы?

…Истории отдельных людей сплетаются в общую историю страны. А история страны движется силой яростной борьбы старого с новым. И её глубинная энергия - напряжение вечного спора Поэта и Царя.

Почему стоит прочесть эту книгу:

Жанр пеплума в руках Иванова обнаруживает новые возможности. Он позволяет работать с масштабом и с тем, что во времена Пушкина называлось «духом времени», то есть неким общим ценностным кодом эпохи. Дилогия «Тобол» имеет все потенции сложиться в своеобразную библию освоения Сибири».

Кому стоит прочесть эту книгу:

• Любителям масштабных исторических романов;
• Поклонникам творчества Алексея Иванова;
• Всем, кто интересуется историей нашей страны, в особенности такими ее эпизодами как правление Петра Великого и освоение Сибири.

Цитата: «Путь по тайге был сущим мучением. Здесь не ходили, а пробирались. Человеку в тайге было не место. Деревья, голодая по солнцу, тянулись вверх, в тесноте цепко переплетаясь лапами. Многие великаны стояли уже мёртвые, но не могли упасть, застряв в толще ветвей. Внизу царил сырой полумрак. С острых сучьев свисали кипящие бороды лишайников. Густо толпился тощий подрост – далеко не все из этих ёлочек, сосенок или даже берёзок смогут выжить, а выжившие сгубят тех, кто вокруг. В папоротниках и спутанных космах ольшаника корчился бурелом: длинные заплесневелые стволы и разлапистые осклизлые коряги лежали друг на друге сикось-накось, ярусами; их затягивало толстым мхом, под которым мог обнаружиться чёрный провал погребённой ямы. Тайга медленно, но беспощадно боролась сама с собой: душила, давила, топтала, убивала – и в то же время воскресала, вылуплялась, выпрастывалась, прорывалась сквозь вековой гнёт; корчась, она валилась мертвецами на живых и, выкручиваясь, цвела живыми на мертвецах. Висели бестелесные и липкие тенёта паутины. Мошка и комарьё не давали дышать, словно сама тайга, измождённая истязаниями, жадно сосала свежую кровь».

Видеопрезентация книги: