Румынские мифы. От вырколаков и фараонок до Мумы Пэдурий и Дракулы. Наталия Осояну

Книга Наталии Осояну о румынских мифах и самых неожиданных их пересечениях со славянской и европейской мифологией. Истории фольклорных, сказочных персонажей: чертей, вампиров, морских дев и прочих — от Бабы-Яги (Мумы Пэдурий) до Дракулы. Румыны веками жили на перекрестке культур, и в их взаимном влиянии сформировалась причудливая картина румынской мифологии. Многое в ней кажется знакомым, а многое — непривычным. В ней есть свои драконы — балауры, колдуны — соломонары и жар-птицы — маястры. В ней Бог и дьявол создавали землю сообща. А за маской знаменитого графа Дракулы скрывается переплетение нескольких фольклорных мотивов, одинаково далеких от образа аристократического кровопийцы. Писательница и переводчик Наталия Осояну берет на себя задачу показать эту замысловатую красоту и самобытность, открыв читателю дверь в неизведанный мир. От автора: Благодаря роману известного американского писателя Нила Геймана "Американские боги" идея о том, что сверхъестественные существа способны путешествовать в другие края вместе с теми, кто в них верит, приобрела широкую известность и вряд ли сможет кого-то застать врасплох. Румынская мифология — пример "Американских богов" в реальной истории, поскольку территория современной Румынии издавна находилась на перекрестке культур и на ней сменилось как минимум три мифологические эпохи: фракийская, римская и христианская. Взаимовлияние религиозных культов (так называемый религиозный синкретизм) в итоге привело к формированию пантеона, состоящего из вроде бы христианских святых во главе с христианским же Богом, но стоит копнуть чуть глубже, и выясняются удивительные вещи: взять хотя бы тот факт, что мир и человечество, если верить румынским преданиям, создавали сразу два демиурга — светлый и темный, тот самый враг рода человеческого, или дьявол. Если учесть, что на всем протяжении своей истории культура народа, который ныне именуется румынским, испытывала еще и влияние соседних культур, в том числе славянской, картина становится ещ